Название: Призраки и живые: дважды двое - не четверо
Автор: Flash Gordon
Персонажи: Фушими Сарухико, Ята Мисаки, упомянуты другие персонажи
Рейтинг: PG-13
Жанр: школьная АУ
Размер: 2016 слов
Краткое содержание: Обычная японская школа. Обычные ситуации, происходящие в японской школе; такие, какие бывают регулярно, если верить кино.
Примечанияе: Был заказан рейтинг; сорри, в рамках школьной истории сделать его по-настоящему высоким не удалось, однако, хочется верить, что текст заказчика не чрезмерно разочарует.
Подарок для Xapyka96 по заявке:
Хочу: фик или додзинси; саруми; школьное АУ с рейтингом повыше.
Не хочу: мпрег.
Все знают официальное название:
«Школьный комитет».
Его членам известно другое: они – «Школьный комитет по борьбе с нечистью».
Нет, кабы их школа стояла на каком магическом разломе, или, как показывают в кино, их миром правили великие силы, воплощенные в людях, наделенных Даром (ну или проклятьем), или хотя бы возле их школы было заброшенное кладбище, или там разрушенное синтоистское святилище, да хотя бы убили бы кого-то! Нет, ничего! Нигде, нихт, найн, ноу!
Но почему-то именно в комнатах девчонок регулярно бродят прозрачные хихикающие призраки; почему-то именно через столовую проносятся два почти невидимых воина, и становится одновременно обжигающе-жарко и мучительно-холодно, пока они не покидают помещение, то ли убивая один другого, то ли что похуже; оммедзи, к которым, отчаявшись что-то сделать собственными силами, обращается за советом школьный комитет, заставляют бойцов заучить заклинания, а один из них расписывает непонятными, старым языком изложенные, молитвы по стенам классов... Сумасшедший дом в школе продолжается. С перерывами, как невесело шутят сами охотники, на обед.
Каких только специалистов ни приглашают, чтобы разобраться, что же такое странное происходит в этой школе. Пожарные. Полиция. Врачи.
Психологи сначала грешат на подростковые проблемы с психикой, затем принимаются болтать про психокинез, опять же, из-за подростковой, ээ… ну ее, в общем.
В этом месте краснеет даже Фушими.
У него свои понятия про «нее». Подростковую неудовлетворенность. Выглядеть опрятным умником и быть одним из участников школьного комитета – для шестнадцати лет очень неплохо, если это сочетается с высоким уровнем успеваемости, способностью мало спать и умением ловко лазать в окна. Девчонкам нравится. Еще как – и так нравится, и эдак. Он пробовал уже всякое. Ну, не как в журналах, конечно, - на такое девчонки не согласятся; но все-таки освоил разные штуки.
Девчонки молчат и выразительно делают глаза, когда он проходит мимо; парни пытаются втянуть его в обсуждение способностей, ээ, человеческого тела в том смысле, который касается «ну, ее», причем кое-кто пытается хвалиться своими достижениями. А кто-то даже и спрашивает, есть ли опыт у «тихушника». Это хорошее прозвище, почти как «ниндзя», - «тихушник» - не тот, кто все делает исподтишка, тихушник – тот, кто не позволит узнать о себе лишнее.
Например, то, что есть на свете одни такие губы, почти по-лягушачьи широко растягивающиеся в ухмылке… Что с этими губами он бы очень-очень хотел попробовать то, на что не соглашаются девчонки. Но что владелец этих губ даст ему в лучшем случае по шее, а то и раструбит по всей школе о том, что «ну эта» у Сарухико направлена не в ту сторону.
Просто однажды журнал подвернулся – совсем не про девчонок. И был там один… ну тоже рыжий, яркий такой, и губы, и что он этими губами делал… в общем, на следующий день Фушими даже сверял отсканированную журнальную фотку с досье соученика, - ну вдруг? Или брат там, старший, ну что-нибудь? Похож же безумно!
Выяснилось, конечно, что нифига не он, но картинка в сердце запала. Или не в сердце совсем.
Негласный основной боец комитета, лично Фушими Сарухико, полагает, однако, что он лично – «Школьный комитет по борьбе с бестолочью». У бестолочи рыжие волосы, лисий взгляд, неизгладимая (ни с морды, ни из кое-чьего сердца) ухмылка, делающая его похожим на лягушонка, почему-то, правда, нравящегося девчонкам, «блестящая» репутация хулигана и специфическая харизма оторвы – такая, знаете, ярче солнца. Потому что куда ни шагнешь, везде он.
Бестолочь и оторва в комитет не входит; однако, с завидной регулярностью подворачиваясь под руку официальному руководству компании борцов с привидениями, просто оказываясь на пути смеющегося духа, ну или там ловя в объятья девчонку, чуть не свалившуюся с лестницы от того, что она что-то не то услышала или увидала то, чего на свете не бывает... ну, в общем, Мисаки становится чем-то вроде "приглашенного боевика". Он быстрый - это отличное качество. Он мгновенно соображает, понимает, что делать и куда бежать, - и пусть комитет по борьбе с нечистью со свойственным ему снобизмом (в снобизме главным образом Фушими обвиняет Мунакату и белобрысого зануду Кусанаги) отказывается официально принимать в свои ряды его кого-то, де-факто Ята вписывается в группу тех, кто знает, какие магические ловушки действительно работают, и что делать, если они не сработают вовсе. Фушими это ужасно бесит; во-первых, Ята ничему из необходимых вещей не учился, во-вторых, у него слишком часто есть свое мнение по любому вопросу, и он лезет с этим мнением везде, где только можно, в-третьих, он пару раз в ловушки чуть сам не попал, что, при его обычной ловкости, говорит не о том, что он их не разглядел, а о том, что он кого-то из комитета хотел разозлить, и Фушими абсолютно точно уверен, что разозлить хотели его лично.
Магическая ловушка не срабатывает. Потому что те самые воины, что обычно сражаются в столовой или посреди класса, призрачные и прозрачные, появляются в школьном холле, и от неощутимых, но видимых разрядов странной энергии, формирующей их образы, вырубает половину электрики здания, а еще срывает со стен плакаты и валит шкафы, так что, в общем, примчавшиеся охотники, вместо того, чтобы пытаться снова затянуть вызубренные получше любых уроков заклинания или там попробовать усилить несработавшие ловушки, вынуждены выхватывать из-под падающей мебели свидетелей и жертв происшествия и пытаться их успокоить.
Успокоить-то девчонок получается. И ребят тоже. Учителя так вообще ведут себя на редкость отмороженно - то ли привыкли, то ли действительно считают, что проблема психокинеза - в подростковых срывах, а раз так, надо продемонстрировать подросткам, что такое - быть спокойными.
"Быть спокойными" не получается только у охотников. Их бесит, бесит, БЕСИТ! то, что справиться с призраками не получается уже который раз. Мунаката разворачивается на каблуках и уходит, и можно услышать, как уже в кабинете школьного совета что-то трещит от удара кулаком о стену, белобрысый пинает торговый автомат, виновный разве что в том, что после перепада напряжения в сети ему нелегко выдать покупателю вожделенный стаканчик с кофе, а вот Фушими не успевает даже и выдохнуть, даже и разжать кулаки, ну хоть как-нибудь слить дурной, гнилой, напалмом жрущий его изнутри адреналин, как валится очередной - к счастью, последний в помещении, - стеллаж, и рыжая молния проскакивает между ним и стеллажом, и в последнюю секунду успевает втолкнуть Фушими в абсолютно безопасный угол. Шкаф пролетает мимо.
А дальше случается немыслимое.
Первый поцелуй оказывается настолько неуклюжим, что если бы Фушими оставался в состоянии размышлять и оценивать происходящее, у него бы наверняка завелась мысль, что Ята целуется впервые в жизни. Сталкиваются зубы, языки мешают друг другу, и при этом – нахальный рыжий не дает удержать инициативу, кусается, кажется, рычит тихонько, цепляется за воротник форменной куртки Фушими, прижимается – горячий такой, маленький, крепкий, жилистый – и пахнущий до одури сладко, кока-колой, шоколадом и дурацкой розовой жевательной резинкой, совсем девчачьей, но такой приятной. Как будто все фантазии, едва заметными образами проступившие в мозгах Фушими, когда та картинка из журнала почти обрела реальность, превратившись в вечно встревающего не в свои дела нахала, зажили своей жизнью, тут, в руках Фушими, рядом с ним…
… мысли о приятном внезапно ухают куда-то с грацией булыжника; это Фушими обнаруживает наглые – и горячие – руки, деловито и как будто бы со сноровкой ощупывающие его, Сарухико, драгоценный и традиционно уцелевший в очередной заварушке зад.
- Эй, ты чего, - бормочет почти неразборчиво Ята, не позволяя ни оторвать свои цепкие грабли от ткани форменных брюк собрата по борьбе с привидениями, ни оттолкнуть себя; вцепился, как клещ, как репейник, и губами тычется куда-то в шею уже, когда успел растянуть галстук Фушими, когда успел расстегнуть ворот его рубашки? – Ты ж из этих, я же вижу, тебе же нравится, ну давай…
За «этих» Ята получает по морде немедленно; Фушими не задумывается ни на секунду. Рыжий отлетает, хлопает глазами недоуменно, - почему-то не лезет в драку, как отстраненно замечает Фушими, и вдруг усмехается – снова эта широкая улыбка, ох ты ж чертов ублюдок, как же он улыбается! – шмыгает носом и корчит уж совсем похабную гримасу.
- Испугался, охотничек!
Кажется, он проходит мимо, демонстративно задев Фушими локтем. Тот не замечает. Это как будто – было желание, и уже почти сбылось, но ты не знаешь, что делать дальше, а что предлагает тот, другой, кто вроде как тоже был не против, - так ты о таком даже подумать не мог…
Кстати, ворот он не расстегивал. Фушими обнаруживает это, добравшись до своей комнаты, - верхних двух пуговиц на рубашке нет, причем вырваны они с мясом. Ну гад же, чистопородный гад.
Призраки продолжают бушевать в школе. Лучшей школе Японии, самой закрытой, самой элитарной!
Как в нее вообще попал Ята Мисаки, раздолбай, каких мало, пусть даже умный, но так ловко скрывающий ум за хулиганскими выходками? Как он оказался в компании предводителя школьных борцов с нечистью, вечно прилизанного и важного Мунакаты, его лучшего бойца - "ниндзя" Фушими Сарухико, как вообще стал фаворитом главы школьного совета, вечно курирующей дела охотников ясноглазой Авашимы Сери?
У него какие-то важные родители. Дипломаты вроде. Он говорит на паре европейских языков, знает какие-то умопомрачительные истории, бывал много где, хотя не особо об этом распространяется.
У него горячие губы и невыносимо ехидный взгляд. Про губы-то Фушими просто помнит, а вот взгляд - он всегда. Когда они сталкиваются на занятиях, когда случайно встречаются в переходах между корпусами школьных зданий.
Воюющие призраки приходят снова и снова. Раз за разом. Одни и те же. Школьный комитет уже по памяти готов нарисовать их портреты. Включая побрякушки, узор на пуговицах и длину ресниц.
Что делать, не знает уже никто. Со всеми прочими удается справиться: та, что хихикала и звенела бубенчиками браслетов, оказывается, повелась на блюдце с молоком, и за ним пошла на улицу, прочь из школы, и осталась там, где блюдце поставили на землю, и больше не приходила; тень, являвшаяся ночью в переходах между корпусами, то ли стонавшая, то ли плакавшая, и все державшаяся на краю поля зрения и в темноте, с воплем сгинула, когда враз врубили все лампы дневного света и все фонари на улице; появившийся в канун нового года зверь, похожий на лунного кролика, в новый год и исчез, сам, и еще даже оставил какие-то мелочи, типа у девчонок завелось по паре заколок, наверное, он вообще хороший был...
Совет устраивает совет. В смысле, совет по борьбе с нечистью устраивает расширенное заседание, - так поправляет убогую формулировку осточертевший своим занудством Кусанаги. На заседание приходит даже и Авашима; она слушает бойцов, но думает будто о чем-то своем, а когда начинает говорить - Фушими хочется провалиться сквозь землю. А судя по лицу Яты - тот готов отправиться следом за ним.
- А они вообще… вы задумайтесь: Фушими, темненький – он как ты, даже в очках тоже. А рыжий – у него в глазах такой же огонь, как у тебя, когда ты дерешься, Мисаки. Интересно, кто они? И почему они здесь? И почему вы так похожи?
Ответа, конечно, ни у кого нет. А раз так, снова придется идти на поклон к оммедзи. Пусть школьные борцы с нечистью на что-то способны, как ни печально, люди взрослые бывают способны на большее.
Мунаката лично отправляется в дорогу. Поздно вечером - но он знает, что Кокуджоджи-сан редко спит ночью.
Сарухико пытается заснуть, и ему кажется – или не кажется – что на грани сна он слышит историю о человеке, которому просто очень надо было отоспаться; если бы тот спал достаточно, ему было бы спокойнее на душе. Ну и да, если бы он спал не один. Фушими видит во сне волосы цвета огня на подушке, и просыпается – или не просыпается – и делает то, чего никогда не делал и думал, что не сделает: одевается, выходит на улицу – луна такая яркая, и ему на мгновение кажется, что два профиля воинов, про которых он так ничего и не узнал, он видит на ее фоне, и они все ближе, - и крадется через двор, сад, опять двор, пристройки и прочее – к соседнему зданию. По пожарной лестнице, водосточной трубе, еще черт знает по каким штукам, торчащим из стены, поднимается на третий этаж и забирается в окно.
Рыжий конечно спит.
Фушими тихо-тихо, так, что и бабочка не услышит движения, ложится рядом.
Глаза закрываются сразу, и он даже не успевает задуматься о смысле своего поступка.
Седовласый старец принимает чашку чая из рук своего почтительного гостя.
- Оставьте тревоги, Мунаката-сан. Эти призраки не принадлежат этому миру; где-то в другом, пожалуй, их бой причинил бы боль каждому из вас. Но сейчас... просто ждите. Я знаю, это нелегко. Но это урок, который стоит усвоить; не все, что вы видите, послушается вас. Для некоторых событий нужно просто найти место в сердце.
Проходит совсем немного времени.
Два профиля на лунном диске наконец соприкасаются. Это было бы похоже на поцелуй, если бы хоть кому-то до этого было дело.
Двое в комнате школьного общежития спят, обнявшись.
Становится очень тихо. Наконец-то тихо.
Автор: Flash Gordon
Персонажи: Фушими Сарухико, Ята Мисаки, упомянуты другие персонажи
Рейтинг: PG-13
Жанр: школьная АУ
Размер: 2016 слов
Краткое содержание: Обычная японская школа. Обычные ситуации, происходящие в японской школе; такие, какие бывают регулярно, если верить кино.
Примечанияе: Был заказан рейтинг; сорри, в рамках школьной истории сделать его по-настоящему высоким не удалось, однако, хочется верить, что текст заказчика не чрезмерно разочарует.
Подарок для Xapyka96 по заявке:
Хочу: фик или додзинси; саруми; школьное АУ с рейтингом повыше.
Не хочу: мпрег.
Все знают официальное название:
«Школьный комитет».
Его членам известно другое: они – «Школьный комитет по борьбе с нечистью».
Нет, кабы их школа стояла на каком магическом разломе, или, как показывают в кино, их миром правили великие силы, воплощенные в людях, наделенных Даром (ну или проклятьем), или хотя бы возле их школы было заброшенное кладбище, или там разрушенное синтоистское святилище, да хотя бы убили бы кого-то! Нет, ничего! Нигде, нихт, найн, ноу!
Но почему-то именно в комнатах девчонок регулярно бродят прозрачные хихикающие призраки; почему-то именно через столовую проносятся два почти невидимых воина, и становится одновременно обжигающе-жарко и мучительно-холодно, пока они не покидают помещение, то ли убивая один другого, то ли что похуже; оммедзи, к которым, отчаявшись что-то сделать собственными силами, обращается за советом школьный комитет, заставляют бойцов заучить заклинания, а один из них расписывает непонятными, старым языком изложенные, молитвы по стенам классов... Сумасшедший дом в школе продолжается. С перерывами, как невесело шутят сами охотники, на обед.
Каких только специалистов ни приглашают, чтобы разобраться, что же такое странное происходит в этой школе. Пожарные. Полиция. Врачи.
Психологи сначала грешат на подростковые проблемы с психикой, затем принимаются болтать про психокинез, опять же, из-за подростковой, ээ… ну ее, в общем.
В этом месте краснеет даже Фушими.
У него свои понятия про «нее». Подростковую неудовлетворенность. Выглядеть опрятным умником и быть одним из участников школьного комитета – для шестнадцати лет очень неплохо, если это сочетается с высоким уровнем успеваемости, способностью мало спать и умением ловко лазать в окна. Девчонкам нравится. Еще как – и так нравится, и эдак. Он пробовал уже всякое. Ну, не как в журналах, конечно, - на такое девчонки не согласятся; но все-таки освоил разные штуки.
Девчонки молчат и выразительно делают глаза, когда он проходит мимо; парни пытаются втянуть его в обсуждение способностей, ээ, человеческого тела в том смысле, который касается «ну, ее», причем кое-кто пытается хвалиться своими достижениями. А кто-то даже и спрашивает, есть ли опыт у «тихушника». Это хорошее прозвище, почти как «ниндзя», - «тихушник» - не тот, кто все делает исподтишка, тихушник – тот, кто не позволит узнать о себе лишнее.
Например, то, что есть на свете одни такие губы, почти по-лягушачьи широко растягивающиеся в ухмылке… Что с этими губами он бы очень-очень хотел попробовать то, на что не соглашаются девчонки. Но что владелец этих губ даст ему в лучшем случае по шее, а то и раструбит по всей школе о том, что «ну эта» у Сарухико направлена не в ту сторону.
Просто однажды журнал подвернулся – совсем не про девчонок. И был там один… ну тоже рыжий, яркий такой, и губы, и что он этими губами делал… в общем, на следующий день Фушими даже сверял отсканированную журнальную фотку с досье соученика, - ну вдруг? Или брат там, старший, ну что-нибудь? Похож же безумно!
Выяснилось, конечно, что нифига не он, но картинка в сердце запала. Или не в сердце совсем.
Негласный основной боец комитета, лично Фушими Сарухико, полагает, однако, что он лично – «Школьный комитет по борьбе с бестолочью». У бестолочи рыжие волосы, лисий взгляд, неизгладимая (ни с морды, ни из кое-чьего сердца) ухмылка, делающая его похожим на лягушонка, почему-то, правда, нравящегося девчонкам, «блестящая» репутация хулигана и специфическая харизма оторвы – такая, знаете, ярче солнца. Потому что куда ни шагнешь, везде он.
Бестолочь и оторва в комитет не входит; однако, с завидной регулярностью подворачиваясь под руку официальному руководству компании борцов с привидениями, просто оказываясь на пути смеющегося духа, ну или там ловя в объятья девчонку, чуть не свалившуюся с лестницы от того, что она что-то не то услышала или увидала то, чего на свете не бывает... ну, в общем, Мисаки становится чем-то вроде "приглашенного боевика". Он быстрый - это отличное качество. Он мгновенно соображает, понимает, что делать и куда бежать, - и пусть комитет по борьбе с нечистью со свойственным ему снобизмом (в снобизме главным образом Фушими обвиняет Мунакату и белобрысого зануду Кусанаги) отказывается официально принимать в свои ряды его кого-то, де-факто Ята вписывается в группу тех, кто знает, какие магические ловушки действительно работают, и что делать, если они не сработают вовсе. Фушими это ужасно бесит; во-первых, Ята ничему из необходимых вещей не учился, во-вторых, у него слишком часто есть свое мнение по любому вопросу, и он лезет с этим мнением везде, где только можно, в-третьих, он пару раз в ловушки чуть сам не попал, что, при его обычной ловкости, говорит не о том, что он их не разглядел, а о том, что он кого-то из комитета хотел разозлить, и Фушими абсолютно точно уверен, что разозлить хотели его лично.
Магическая ловушка не срабатывает. Потому что те самые воины, что обычно сражаются в столовой или посреди класса, призрачные и прозрачные, появляются в школьном холле, и от неощутимых, но видимых разрядов странной энергии, формирующей их образы, вырубает половину электрики здания, а еще срывает со стен плакаты и валит шкафы, так что, в общем, примчавшиеся охотники, вместо того, чтобы пытаться снова затянуть вызубренные получше любых уроков заклинания или там попробовать усилить несработавшие ловушки, вынуждены выхватывать из-под падающей мебели свидетелей и жертв происшествия и пытаться их успокоить.
Успокоить-то девчонок получается. И ребят тоже. Учителя так вообще ведут себя на редкость отмороженно - то ли привыкли, то ли действительно считают, что проблема психокинеза - в подростковых срывах, а раз так, надо продемонстрировать подросткам, что такое - быть спокойными.
"Быть спокойными" не получается только у охотников. Их бесит, бесит, БЕСИТ! то, что справиться с призраками не получается уже который раз. Мунаката разворачивается на каблуках и уходит, и можно услышать, как уже в кабинете школьного совета что-то трещит от удара кулаком о стену, белобрысый пинает торговый автомат, виновный разве что в том, что после перепада напряжения в сети ему нелегко выдать покупателю вожделенный стаканчик с кофе, а вот Фушими не успевает даже и выдохнуть, даже и разжать кулаки, ну хоть как-нибудь слить дурной, гнилой, напалмом жрущий его изнутри адреналин, как валится очередной - к счастью, последний в помещении, - стеллаж, и рыжая молния проскакивает между ним и стеллажом, и в последнюю секунду успевает втолкнуть Фушими в абсолютно безопасный угол. Шкаф пролетает мимо.
А дальше случается немыслимое.
Первый поцелуй оказывается настолько неуклюжим, что если бы Фушими оставался в состоянии размышлять и оценивать происходящее, у него бы наверняка завелась мысль, что Ята целуется впервые в жизни. Сталкиваются зубы, языки мешают друг другу, и при этом – нахальный рыжий не дает удержать инициативу, кусается, кажется, рычит тихонько, цепляется за воротник форменной куртки Фушими, прижимается – горячий такой, маленький, крепкий, жилистый – и пахнущий до одури сладко, кока-колой, шоколадом и дурацкой розовой жевательной резинкой, совсем девчачьей, но такой приятной. Как будто все фантазии, едва заметными образами проступившие в мозгах Фушими, когда та картинка из журнала почти обрела реальность, превратившись в вечно встревающего не в свои дела нахала, зажили своей жизнью, тут, в руках Фушими, рядом с ним…
… мысли о приятном внезапно ухают куда-то с грацией булыжника; это Фушими обнаруживает наглые – и горячие – руки, деловито и как будто бы со сноровкой ощупывающие его, Сарухико, драгоценный и традиционно уцелевший в очередной заварушке зад.
- Эй, ты чего, - бормочет почти неразборчиво Ята, не позволяя ни оторвать свои цепкие грабли от ткани форменных брюк собрата по борьбе с привидениями, ни оттолкнуть себя; вцепился, как клещ, как репейник, и губами тычется куда-то в шею уже, когда успел растянуть галстук Фушими, когда успел расстегнуть ворот его рубашки? – Ты ж из этих, я же вижу, тебе же нравится, ну давай…
За «этих» Ята получает по морде немедленно; Фушими не задумывается ни на секунду. Рыжий отлетает, хлопает глазами недоуменно, - почему-то не лезет в драку, как отстраненно замечает Фушими, и вдруг усмехается – снова эта широкая улыбка, ох ты ж чертов ублюдок, как же он улыбается! – шмыгает носом и корчит уж совсем похабную гримасу.
- Испугался, охотничек!
Кажется, он проходит мимо, демонстративно задев Фушими локтем. Тот не замечает. Это как будто – было желание, и уже почти сбылось, но ты не знаешь, что делать дальше, а что предлагает тот, другой, кто вроде как тоже был не против, - так ты о таком даже подумать не мог…
Кстати, ворот он не расстегивал. Фушими обнаруживает это, добравшись до своей комнаты, - верхних двух пуговиц на рубашке нет, причем вырваны они с мясом. Ну гад же, чистопородный гад.
Призраки продолжают бушевать в школе. Лучшей школе Японии, самой закрытой, самой элитарной!
Как в нее вообще попал Ята Мисаки, раздолбай, каких мало, пусть даже умный, но так ловко скрывающий ум за хулиганскими выходками? Как он оказался в компании предводителя школьных борцов с нечистью, вечно прилизанного и важного Мунакаты, его лучшего бойца - "ниндзя" Фушими Сарухико, как вообще стал фаворитом главы школьного совета, вечно курирующей дела охотников ясноглазой Авашимы Сери?
У него какие-то важные родители. Дипломаты вроде. Он говорит на паре европейских языков, знает какие-то умопомрачительные истории, бывал много где, хотя не особо об этом распространяется.
У него горячие губы и невыносимо ехидный взгляд. Про губы-то Фушими просто помнит, а вот взгляд - он всегда. Когда они сталкиваются на занятиях, когда случайно встречаются в переходах между корпусами школьных зданий.
Воюющие призраки приходят снова и снова. Раз за разом. Одни и те же. Школьный комитет уже по памяти готов нарисовать их портреты. Включая побрякушки, узор на пуговицах и длину ресниц.
Что делать, не знает уже никто. Со всеми прочими удается справиться: та, что хихикала и звенела бубенчиками браслетов, оказывается, повелась на блюдце с молоком, и за ним пошла на улицу, прочь из школы, и осталась там, где блюдце поставили на землю, и больше не приходила; тень, являвшаяся ночью в переходах между корпусами, то ли стонавшая, то ли плакавшая, и все державшаяся на краю поля зрения и в темноте, с воплем сгинула, когда враз врубили все лампы дневного света и все фонари на улице; появившийся в канун нового года зверь, похожий на лунного кролика, в новый год и исчез, сам, и еще даже оставил какие-то мелочи, типа у девчонок завелось по паре заколок, наверное, он вообще хороший был...
Совет устраивает совет. В смысле, совет по борьбе с нечистью устраивает расширенное заседание, - так поправляет убогую формулировку осточертевший своим занудством Кусанаги. На заседание приходит даже и Авашима; она слушает бойцов, но думает будто о чем-то своем, а когда начинает говорить - Фушими хочется провалиться сквозь землю. А судя по лицу Яты - тот готов отправиться следом за ним.
- А они вообще… вы задумайтесь: Фушими, темненький – он как ты, даже в очках тоже. А рыжий – у него в глазах такой же огонь, как у тебя, когда ты дерешься, Мисаки. Интересно, кто они? И почему они здесь? И почему вы так похожи?
Ответа, конечно, ни у кого нет. А раз так, снова придется идти на поклон к оммедзи. Пусть школьные борцы с нечистью на что-то способны, как ни печально, люди взрослые бывают способны на большее.
Мунаката лично отправляется в дорогу. Поздно вечером - но он знает, что Кокуджоджи-сан редко спит ночью.
Сарухико пытается заснуть, и ему кажется – или не кажется – что на грани сна он слышит историю о человеке, которому просто очень надо было отоспаться; если бы тот спал достаточно, ему было бы спокойнее на душе. Ну и да, если бы он спал не один. Фушими видит во сне волосы цвета огня на подушке, и просыпается – или не просыпается – и делает то, чего никогда не делал и думал, что не сделает: одевается, выходит на улицу – луна такая яркая, и ему на мгновение кажется, что два профиля воинов, про которых он так ничего и не узнал, он видит на ее фоне, и они все ближе, - и крадется через двор, сад, опять двор, пристройки и прочее – к соседнему зданию. По пожарной лестнице, водосточной трубе, еще черт знает по каким штукам, торчащим из стены, поднимается на третий этаж и забирается в окно.
Рыжий конечно спит.
Фушими тихо-тихо, так, что и бабочка не услышит движения, ложится рядом.
Глаза закрываются сразу, и он даже не успевает задуматься о смысле своего поступка.
Седовласый старец принимает чашку чая из рук своего почтительного гостя.
- Оставьте тревоги, Мунаката-сан. Эти призраки не принадлежат этому миру; где-то в другом, пожалуй, их бой причинил бы боль каждому из вас. Но сейчас... просто ждите. Я знаю, это нелегко. Но это урок, который стоит усвоить; не все, что вы видите, послушается вас. Для некоторых событий нужно просто найти место в сердце.
Проходит совсем немного времени.
Два профиля на лунном диске наконец соприкасаются. Это было бы похоже на поцелуй, если бы хоть кому-то до этого было дело.
Двое в комнате школьного общежития спят, обнявшись.
Становится очень тихо. Наконец-то тихо.
@темы: Подарки'14
-
-
01.01.2014 в 11:39-
-
01.01.2014 в 12:12(Автор, стесняющийся показать лицо)
-
-
01.01.2014 в 12:17-
-
01.01.2014 в 16:02