Подарок для Chiisai Kiseki

[kprojectss]

Название: Loved You First
Автор:  [Laliho]
Бета:  Misahiko
Пейринг: Суо Микото/Тоцука Татара
Рейтинг: R
Жанры: новогоднее флаффное PWP
Размер: 1349 слов
Краткое содержание: Только тот, кто хорошо себя вел в прошедшем году, получит подарок от Короля.

Подарок для  Chiisai Kiseki по заявке:
Хочу: фик, арт или видео; Суо/Тоцука; просто джен про хомробудни – с намеками на МикоТоцу или вообще без пейрингов; романс, драма, сюжетный джен, флафф, ангст (с ХЭ или хотя бы намеком на), с МикоТоцу можно хоть бессюжетное ПВП.
Не хочу: намеков на СуоМунаката, стеб, дарк, омегаверс, мпрег.

– А давай не возвращаться? – предлагает Тоцука, когда Анна засыпает, убаюканная рассказами о чудесах, которые обязательно случаются в новогоднюю ночь.
С первого этажа раздаётся залихватский и немного безумный шум, очевидно, Изумо вошёл в раж, и Микото соглашается, что и правда не стоит туда возвращаться. Тем более, на лице у Тоцуки написано, что он что-то задумал, и, несмотря на сонную лень, Микото любопытно, что именно.
Тоцука ведь так любит искать на свою голову приключения. Как-то он пробрался к Микото в школу, залез на крышу и предпринял самоубийственную попытку отвоевать у него место для сна. Микото спросонья даже не понял, чего от него хотят, а потом отвесил надоедливому Тоцуке подзатыльник и продолжил досматривать прерванный сон. Тоцука ворочался под боком, толкался острыми локтями и что-то рассказывал, а потом таки вытащил его с крыши, и даже Изумо позвал. Втроем они играли в бейсбол, и оказалось, что позиция кэтчера, особенно если он без надлежащей амуниции, – самая опасная. Королевские мячи летят так, что могут что-нибудь и сломать.
С тех пор Тоцука вечно что-то придумывает. Микото сам не замечает, как превращается в его соучастника, если Тоцука того желает. Сегодня, к примеру, Микото даже не пытается его покалечить, когда тот надевает на него костюм Санты и на весь бар провозглашает:
– А теперь каждый желающий может загадать Санте желание.
Микото хмыкает и обводит всех таким взглядом, что даже Ята, сорвавшийся было с места, застывает и оставляет затею Тоцуки без поддержки.
– Ну же, Король, мы же хорошо вели себя в этом году! – Тоцука заливисто смеётся и первым прыгает к нему на колени. Получается мимо, потому что у Микото хорошая реакция. Но Тоцука только ойкает и трёт ушибленное место, а потом, улыбаясь, показывает ему язык и отправляется доставать вопросами и разговорами Изумо, который после трёх бокалов первоклассного ирландского виски сам кого хочешь заговорит.
На колени к Микото садится Анна и просит, чтобы он больше не бил сегодня Тоцуку.
– Он очень рад, что мы все собрались, – добавляет она. Микото пожимает плечами и предусмотрительно ничего не обещает.
А Тоцука смеётся с Изумо, ласково треплет по голове Яту, что-то шепчет на ухо Бандо и светится, светится, светится – и даже позволяет себе маленькое баловство с силой, когда, разгорячённые, они выскакивают на улицу и зажигают бенгальские огни.
«Смотри», – словно говорит он и отпускает с кончиков пальцев алые и золотые снежинки. Микото провожает их взглядом, Анна с горящими глазами вцепляется ему в руку, и Тоцука ужасно доволен и горд собой. А ещё его снежинки совсем не обжигают, они легко взлетают вверх и оседают на щёки ласковым прикосновением.
Потом они возвращаются в бар, Анну клонит в сон, и Тоцука уводит её наверх, бросая на Микото требовательный взгляд. Взгляд означает, что Анна будет рада, если Микото тоже посидит с ней перед сном. И что Тоцука перестанет изображать активную деятельность, бросив праздник на самотёк. Улыбнётся и придумает что-нибудь, чтобы не возвращаться и не смотреть, как Изумо танцует в красно-зелёном костюме эльфа совсем не эльфийские танцы.
Поэтому Микото и говорит:
– Давай, – и позволяет взять себя за руку и вести, куда Тоцука пожелает. Добраться до Скипетра и снова завести разговор о том, как интересно было бы посмотреть на устройство их тюрьмы изнутри, им всё равно не грозит. Да и у Тоцуки хватает здравого смысла отложить свою авантюру на не новогоднюю ночь. Даже больше – он не тащит Микото на улицу, не толкует что-то сбивчиво о звёздах на небе, о судьбе и о вечности, не демонстрирует ему до потери пульса тысячу и один способ прикладного использования силы красного клана.
Тоцука просто ведёт Микото в его комнату, на ходу поглаживая ладонь и вспоминая особенно уморительные моменты новогоднего вечера, перешедшего в новогоднюю ночь. Он как ребёнок, который впервые получил на праздник именно тот подарок, который больше всего желал. А Микото щурится от удовольствия, когда ладонь Тоцуки снова окутывает алое поле силы, нежное, умиротворяющее.
Он не сразу замечает, что Тоцука запер в комнате дверь и снял свой дурацкий ободок с оленьими рожками. И глаза у Тоцуки больше не нежно-ласковые, а голодные, предвкушающие.
– Наконец-то одни, – выдыхает он и снимает с Микото красно-белую накидку. Вслед за ней на пол летят другие детали их костюмов, стены перед глазами прыгают и едва ли не переворачиваются – это Тоцука вконец обнаглел и попробовал завалить Микото на диван. За смелость он получает не по шее, а улыбку и первый за день, сухой и горячий поцелуй.
– Король! – Тоцука влажно дышит Микото в губы, смягчает языком. Микото только что-то утробно урчит и жадно ворует поцелуй за поцелуем. Сознание фиксирует происходящее яркими вспышками, Микото горячо-горячо, и даже перед глазами ало.
Они, похоже, уже сидят, Тоцука непоседливо елозит и цепко держится за его плечи. На Микото отчего-то уже нет майки, и джинсы расстёгнуты. Руки Тоцуки блудят повсюду, куда могут дотянуться, сам он тяжело и рвано дышит, едва ли не хнычет, но не останавливается и не просит передышки.
– Совсем рехнулся, – решает Микото, притягивает Тоцуку поближе и поглаживает его по спине, пока тот не прекращает судорожные возбужденные всхлипы и не поднимает на него взгляд, неосмысленный, с нежностью через край.
– Микото, – Тоцука прижимается лбом к его лбу, доверчиво, беспомощно. «Я здесь, я только твой, делай, что хочешь», – в этом жесте всё.
Микото требуется немало сил, чтобы тут же не спалить что-нибудь к чертям просто оттого, что безумно хочется ещё больше прикосновений и нежного глупого лепета. Хочется сталкиваться зубами и слизывать с губ кровь, сжимать с силой запястья, ловить плывущий взгляд и тут же срываться в желание.
– Не сдерживайся, – то ли он сказал что-то вслух, то ли Тоцука научился читать мысли. В голове у Микото щёлкает переключатель, огонь внутри разгорается и плывёт рыжим маревом, Тоцука шустро расправляется с той одеждой, что на них осталась. Они неловко смеются, теряя равновесие, когда приходится стягивать джинсы и бельё, Тоцука пробует улечься на узком диване, но Микото тянет его обратно к себе на колени.
– Так удобней, – бросает он и трётся щекой о грудь Тоцуки, задевая маленький твердый сосок. Тоцука вздрагивает и соглашается на выдохе:
– И правда.
Насколько удобней, они узнают, когда касаются друг друга, сталкиваются пальцами. Тоцука вскидывает бёдра и толкается Микото в ладонь, скороговоркой просит ещё. Микото не может даже усмехнуться и сопротивляться не может. Хорошо, что их желания с Тоцукой совпадают, иначе вышло бы, что Микото не может устоять перед его просьбами.
Через несколько рваных движений в две руки мир вообще перестаёт существовать. Исчезает комната, диван, одежда. Остаются тихие стоны, хриплое дыхание, влажные звуки. А потом Микото накрывает с головой – ощущение не хуже, чем когда отпускаешь на свободу красный огонь, только нет мысли, что рано или поздно тебе конец.
Тоцука дрожит вместе с Микото и прижимается к нему. Кажется, если Микото шевельнётся и сделает резкое движение, Тоцука сломается, словно не создан для подобных проявлений чувств. Словно его нужно запереть и никуда не отпускать, и только тогда он сможет уцелеть.
Микото зажмуривается и дышит запахом Тоцуки, пока эта дурная мысль не уходит из головы. Тоцука перебирает его волосы, а потом отстраняется и, склонив голову набок, рассматривает Микото. Облизывает яркие зацелованные губы и улыбается.
– Хорошо как, – он на секунду обнимает Микото снова, а когда секунда заканчивается, деловито начинает искать, чем бы вытереть руки. Красная накидка Санты оказывается наиболее подходящим для этой миссии вариантом. Микото награждает Тоцуку щелбаном за порчу имущества, тот обиженно бодается в ответ, а в итоге они с минуту ухмыляются, как два дурака, держась за руки и не шевелясь.
Неожиданно внизу что-то грохочет, раздаётся крик Изумо, и эти звуки напоминают, что внешний мир всё-таки существует. В нём водятся безумные друзья, которые что-то сломали. А ещё в нём оказывается одеяло, которое Тоцука зачем-то накидывает себе и Микото на плечи и садится рядом. Микото думает, что не холодно же, а жарко до одури, что он просто трахнет Тоцуку по-настоящему, если тот будет вот так гладить его по бедру. А затем обязательно выкурит оставшиеся сигареты, о которых Тоцука заставил его забыть, но которые охренеть как необходимы, чтобы всё по-прежнему было так сонно, лениво и невозможно приятно.
Но Микото вспоминает про Новый год, про какие-то там традиции и про то, что Тоцука, несмотря на все свои выходки, вёл себя очень даже неплохо. В конце концов, в этом году он набрался смелости и заявил, что влюбился в Микото сразу же, как увидел. Влюбился первый, и никак не мог понять, что пора признаваться.
Что Микото будет любить его даже сильнее.
До какого-нибудь совершенно дерьмового и негероического конца.
И даже дольше.